Если, по меткому выражению З. Фрейда, человек - это бог на протезах, то кто же тогда бог?
Поговорим сегодня о «трудном кино». Решила я наверстать упущенное и посмотреть фильм «Метрополис» Фрица Ланге. Умопомрачительно! Но это фильм 1926 года. Вот небольшое описание фильма с сайта kinopoisk: «Метрополис — город будущего, разделен на две части. Под землей находятся жилища рабочих, над ними цеха с машинами. В верхнем городе расположены офисы, богатые кварталы и сады развлечений. Вся власть в городе принадлежит магнату Иогану Фендерсону.
Его сын — Фредер догадывается о несправедливости, царящей в метрополисе. Спустившись в машинную зону, Фредер приходит в ужас: он видит страшного Молоха, пожирающего людей. Не в силах смириться с увиденным, он начинает борьбу со злом.» Какое уплощение сюжета...Обратимся к жанру: социальная антиутопия.
А ведь почти 100 лет прошло с момента создания фильма! Кто бы мог подумать, ведь так недавно был золотой век, серебряный век в искусстве. Ну, были машины, в конце-концов, мотоциклы даже уже изобрели! Прогремели революции, позади не локальный страновой конфликт, а целая мировая война, в настоящем - преддверие экономических кризисов, впереди - страшная трагедия второй мировой войны. Сюжеты о добродетели, о любви и понимании приобретают важнейшее звучание! Голова и руки тянутся друг к другу, но им нужен посредник - сердце. Это сюжетное напутствие героям фильма.
Все происходит на фоне царства машин.
 

Машины настоящего еще не одушевлены, они пока еще не выполняют множество функций человека, заменяя человека. Пока еще человек - раб машины только потому, что машину нужно обслуживать, а это тяжелейший труд.
Кому служит машина? Сладострастной верхушке, которая живет Там, высоко? Это очевидно. Но также и изможденным работягам, иначе разрушенная машина утащит за собой всех, и низ, и верх. Из 2018 очень интересно наблюдать за героями. Фредер, главный герой, посредник, ключевая фигура, надежда! Но он такой потрясающе милый! В гольфиках с завязочками, штанишках-панталончиках с высокой талией (?), с чистейшей рубашкой и отсутствием непостановочной жизни (в самом начале знакомства). Родители оберегают детей, даже если детям весьма далеко за... -дцать. Что мы видим сейчас? Ну, неужели не то же самое? Сейчас ребенок, идя в первый класс, может еще подгузники поддевать, дай то высшим силам, к 30 годочкам мамка пивасик разрешит глотнуть под присмотром, а уж жену привести! Да не дай то все!
Но наш Фредер через наивность и удивление испаряет всю детскость, проявляя огромнейшую человечность и доброту.
Мария, та, которая настоящая Мария.
Удивительный персонаж! Я была крайне удивлена, что в эру самого дикого феминизма, когда женщинам стало можно почти все, да и даже избирательное право предоставили, Мария остается женственной фигурой, сияющей простотой, справедливостью и добротой. Она не подговаривает восстать, она призывает взращивать надежду на то, что придет посредник. Она не дает веру, она только рассказывает древние предания, как мы знаем, библейского характера. К ней проникаешься симпатией, хотя, честно признаюсь, я думала, что буду плеваться.
Очень интересно, что Мария является зеркальным двойником для нескольких персонажей: человека-машины, богоматери (хотя именно этот персонаж отсутствует в фильме, но он безусловно наличествует в своих добродетелях). Человек-машина, существо искусственное, созданное злобным гением, но имеющее лицо не желаемого воспоминания-объекта любви создателя машины, а лицо Марии. Взрывная сексуальность, от которой у человекомассы богачей текут слюни и слезятся глаза, ведет этих обезумевших в пропасть. Кто из них больше человек? Машина? У нее нет своей воли, ей командует другой человек, изобретатель. Единица человекомассы богачей? У этой единицы также нет своей массы, поскольку ей командует другой человек.
Человек-машина - посредник между толпой безумцев и обезумевшего изобретателя.
В фильме персонажи больше являются функциями, которые служат единому организму: городу Метрополис.
Мне было жутко смотреть этот фильм. Жуткое это выражалось в том, что возможно провести весьма ясную параллель с современным миром и его бездушием. В 1926 году этот фильм мог казаться фантастикой и отстоять далеко от насущных проблем. А сейчас изображаемое не такая уж и фантастика! Посмотрите на современные города, Сингапур, Дубай, Шанхай... Там же внизу уже нет света... Может быть, есть еще слои, которые ниже нижнего? Даже и неудивительно. Фантазия создателей фильма слишком близка к тому, что происходит в реальности сейчас. И это пугает. Нет, это совершенно не предсказание, это логическое развитие имевшегося в то время зародыша мысли о будущем через вечную тему человечности. Каков же человек? Агрессивен или же добр по своему рождению?
Ответить на этот вопрос мы можем лишь, фантазируя с опорой на собственную воображаемую норму.

Олеся Дубровских