Я стою на площадке перед замком, помнишь, как нас восхищал когда-то этот вид? Почему-то представляю, как я выгляжу со стороны, твоими глазами. Тоненькая черная фигурка, как ферзь черных, платье в пол чуть колышется – даже ветры теперь избегают бывать в этой юдоли слез. А помнишь, как сильный ветер дул в те времена, и мы расправляли крылья, взмывая ввысь? Я редко летаю. Воспоминания о полетах лишь подчеркивают мое одиночество. И на меня накатывает ярость. От ближайших деревень осталось лишь пепелище, как и в моей душе. Пустыня, такая же черная, как и мое платье. Какое-то время эта ярость грела меня, ненависть давала мне силы на поиски, надежду, что я однажды найду и убью тебя, своими же собственными клыками и когтями разорву в клочья. Но прошли годы, а может десятилетия, с тех пор, как ты ушел, и вслед за тобой ушла надежда. И любовь. Осталась лишь тоска. Черное-черное необъятное море тоски. И черные скалы вокруг.

Я долго считала эти воспоминания своей первой жизнью, воспоминания о жизни Драконы. Мы могли принимать человеческий облик, и первая потеря была почти человеческой. С той лишь разницей, что драконы бессмертны. Сами они не умирают, их можно только убить. Но даже этого я тогда не знала. Боль утраты, горе, умноженное незнанием, виной и стыдом, и слепой бессильной яростью, длилась десятилетиями,  уходила в века.

Для чего я так живо ее описываю? Эта боль протянулась красной нитью через все воплощения, включая теперешнее. Ее я исцеляла всю свою жизнь, создавая ситуации, в которых я теряла близких и любимых, чувствовала бессилие и непонимание вновь и вновь. Вновь и вновь чувствовала себя брошенной. Это как грабли, только больнее. 

Пока не нашла своего Крокодила. Феерично звучит, не так ли?

А потом поехала в Дубай, где пришли еще два воплощения «до». 

...............................................................................................................

Однажды на севере, я гуляла перед ночным поездом с сестрой по центральной улочке небольшого городка. Мне было и хорошо, и грустно одновременно. Мы смеялись, обсуждали дальнейшие планы на жизнь, как делали много раз после в самых разных городах мира. И вдруг я увидела глаза.

Зеленые, с чертиками, знакомые до боли, до слез, до спазма в животе. 

- Можно с вами познакомиться? – спросил парень.

Мы ответили одновременно. «Нет», - твердо сказала сестра. У нас была всего пара часов до моего отъезда, и ей велено было меня не потерять в незнакомом городе.

 «Да!» - почти выкрикнула я. Потому что я его УЗНАЛА! 

Дальше мы пили шампанское и смеялись, болтая о всякой чепухе, и, конечно, я сказала, что знаю его, помню его и вернусь ровно через год. Но он не вспомнил. Ни тогда, ни через год, когда я воткнула записочку в его дверь со своим номером телефона. Он сказал, что помнит мои глаза и помнит мой смех, но не знает, откуда. И я ждала, я надеялась, что вот-вот – и к нему вернется память. Как в тех самых фильмах, когда самый близкий человек забывает все вследствие амнезии, и ему показывают места и фотоснимки, знакомые вещи и предметы, рассказывают ему, кто он и какой он. Чаще всего память возвращается и наступает хэппи-энд. 

В моем случае хэппи-энда не наступило. Он звал меня своим Ангелом, но так и не вспомнил. Это было первое разочарование от поиска «своих». Я поняла тогда, что любовь, отражение которой ты видишь в глазах Другого, может попросить тебя отпустить его навсегда. Шесть долгих месяцев я плакала по ночам. Было так больно, как никогда до этого, хотя болезненного опыта уже было хоть отбавляй. 

Хорошо, что в этой жизни мое отношение к миру на здоровую половину «виннипуховское». Я быстро забываю боль и разочарование и возвращаюсь к поискам.

Это еще один важный момент. Когда мы вспоминаем прошлые жизни, в большинстве случаев, рядом с нами должен быть специалист, проводник, который не только покажет нам дорогу, проведет в глубины нашей памяти, но еще и вернет нас оттуда назад. Высока опасность отождествиться и не справиться с нахлынувшими эмоциями, не суметь выйти из другой реальности. 

Легкое отношение к любой форме бытия и отсутствие привязанности к какой-то конкретной модели мира, видимо, дали мне возможность получать эти воспоминания самостоятельно, без посредников.  

Чтобы вспомнить свое прошлое воплощение (конечно, «прошлым» я называю его условно, оно может быть первым, а может 325м, в то время как проживаете вы 637е), нужно быть готовым к этим воспоминаниям. Можно сравнить это с пельмешками в кипящей воде. Когда пельмешек готов, он всплывает на поверхность. Так и прошлая жизнь. Мы сможем ее видеть только тогда, когда готовы принять те изменения, которые она внесет в нашу жизнь. Она информативна и дает нам представление о том, какие мы, открывая новую грань нашего существа. Она навсегда изменит наше представление о себе.

Слабый может вспомнить себя сильным, подчиненный – владыкой, большой – маленьким, здоровый – больным, женщина – мужчиной и тп. Конечно, я использую антонимы для яркости. Но даже крохотные нестыковки с теперешней жизнью, как взмах крыла бабочки, изменят вашу реальность навсегда. 

Воспоминания о самих себе в других ролях и обстоятельствах, другом климате и с другими возможностями, помогают нам осознать, что то, что нам казалось реальностью и настоящей жизнью, всего лишь роль и декорации. Что можно менять сценарий по своему усмотрению. Что можно менять и роли, и персонажей.  Что именно для получения опыта мы приходим в этот мир, а он сам не так огромен, как нам казалось до этого. 

Это – частички мозайки, из которой можно сложить более-менее полную картинку себя. Хороший способ возвращения к себе. Потому что все воплощения живут в нас одновременно. 

Мир устроен так, что мы не можем быть только святым или только злодеем, только миллионером или только бомжем, монахом-отшельником или светским львом и гедонистом, королевой или проституткой, бродяжкой или главой правительства. Каждая душа приходит на землю раз за разом для получения самого разнообразного опыта, так что, будьте уверены, если вы излучаете свет, значит, в потайном уголочке вас гнездится тьма. И наоборот. Ну и куда же без 50 оттенков серого.