Литкейс по мотивам телесценария Реджинальда Роуза «Двенадцать разгневанных мужчин»(часть 1)
 
Здравствуйте, дорогие читатели!
Новый выпуск журнала и с вами снова медиаторы Красовская Ирина и Крючок Елена. Для тех, кто читает нас впервые, поясним: медиатор – это независимый нейтральный посредник в переговорах конфликтующих между собой сторон.
В каждой нашей статье мы берем конфликт между литературными, кинематографическими или историческими героями и пытаемся провести для спорщиков медиацию.
Мы не ставим себе цель критического анализа произведений или оценки исторических событий.
Наша творческая фантазия направлена на создание возможного сценария разрешения спорной ситуации. Мы моделируем переговоры героев, чтобы дать шанс их конфликту развернуться, и вместо разрушения самих героев и их судеб найти точку роста. Мы хотим рассказать и показать вам историю с хорошим концом, а для этого героям надо все лишь поговорить.
Поэтому мы назвали свою рубрику в журнале:

Я БЫ ИХ ПОМИРИЛА

Медиатор Ирина 
Лена, хочу с тобой кое-какими мыслями поделиться. Посмотрела недавно фильм режиссера Сидни Люмета 1957 года “Двенадцать разгневанных мужчин”.
 
Медиатор Елена 
Рекомендуешь?
 
Медиатор Ирина 
Безусловно, но я не об этом. Я все пытаюсь понять, в каком жанре мы пишем. С одной стороны, мы пишем фанфики, потому что наши литкейсы, по сути, - это новое произведение, но по мотивам старых. 
С другой стороны — это автофикшн (элементы автобиографии и художественного вымысла), потому что многое в наших произведениях непосредственно о нас самих. 
Как-то мне один наш поклонник сказал, что он считает наши произведения нон-фикшеном (научно-популярная литература). 
 
Медиатор Елена 
Потому что есть чёткая структура медиации и разбор коммуникативные техник? 
 
Медиатор Ирина 
Да, он медиацию освоил, читая наши произведения. И тут “Двенадцать разгневанных мужчин“. Ведь там тоже показан процесс принятия решения присяжными, то есть этап судебного процесса. Четко, хрестоматийно, понятно. 
 
Медиатор Елена 
С другой стороны, показан сам процесс переговоров, динамика работы с группой, коммуникативные техники… 
 
Медиатор Ирина 
То есть ты смотрела? 

Кадр из фильма режиссера Сидни Люмета 1957 года “Двенадцать разгневанных мужчин”
 
Медиатор Елена 
Да, только фильм не 1957, а 1997 года. И в чем же мысль? 
 
Медиатор Ирина (глядя в планшет)
Ну вот же, думаю, что-то похожее. Смотрю в Википедию...
 
Медиатор Елена 
В каком жанре написан сценарий фильма? 
 
Медиатор Ирина 
Хм… Нам этот жанр не подходит. 
 
Медиатор Елена 
Ну, так в каком жанре? 
 
Медиатор Ирина 
Юридическая драма. 
 
Медиатор Елена 
И почему не подходит? Мы тоже показываем хоть не судебный, но медиативный процесс. 
 
Медиатор Ирина (ищет информацию в интернете)
Юридическая драма... Юридическая драма… Ага, вот! Лена, ты права, сходство бросается в глаза. 
 
Медиатор Елена
Ты говоришь о сходстве юридической драмы и наших литкейсов?
 
Медиатор Инина
Совершенно верно. Оба произведения про конфликт. 
У них - жизнь молодого человека на весах у двенадцати присяжных.
У нас - хрупкие ниточки отношений между героями, например, Ником и Дейзи из кейса по мотивам “Великий Гетсби”, которые вот-вот порвутся навсегда.
 
Медиатор Елена 
Почему именно Ника и Дейзи? 
 
Медиатор Ирина 
Взяла для примера. Просто недавно переслушивала этот кейс в твоей озвучке, свежие воспоминания. Так вот, и там, и тут нужен кто-то, кто переведет крик в разговор. 
У них это присяжный № 8, я бы его назвала “стихийный медиатор”. У нас – мы, со своими блокнотиками и принципами нейтральности.
 
Медиатор Елена 
Но самое главное в сюжете – это трансформация. Помнишь, как в фильме те самые разгневанные мужчины по одному меняли свое мнение? Не под давлением, а потому что услышали и усомнились. 
 
Медиатор Ирина
Да… В начале фильма только один присяжный испытывал сомнения и желание разобраться, а к концу фильма все остальные поняли важность взвешенного решения, когда на кону человеческая жизнь.
 
Медиатор Елена
У нас то же самое. Тот же самый Ник, про которого ты вспомнила, пришел к нам с камнем обиды на душе: «Она сбежала, бросила!» - а ушел после медиации, прожив жизнь Дейзи, поняв ее страх и растерянность. В свою очередь Дейзи сняла маску золотой дурочки и признала: «Я была за рулем». Это ли не чудо?
 
Медиатор Ирина 
Чудо диалога, Лена. Но... (делает паузу, щурясь на экран) ...вот тут-то и начинаются различия. У них в основе система: судья, улики, вердикт. Цель – докопаться до объективной истины: виновен или не виновен? Это священный ритуал Правосудия с большой буквы. А у нас? 
 
Медиатор Елена
А у нас люди и их личные вселенские боли. Нет задачи найти правого и виноватого. Наша цель – помочь им услышать субъективную правду друг друга и найти точки соприкосновения. Не вынести приговор, а найти путь жить дальше. Их улики – это ножи и отпечатки пальцев. А мы говорим про щербет, взбитые сливки и невысказанные обиды десятилетней давности!
 
Медиатор Ирина 
Точно! И развязка у нас - не «невиновен!», а чаепитие по воскресеньям.
 
Медиатор Елена
Никакого пафоса, только ирония и надежда. 
 
Медиатор Ирина
Тон другой. Не бескомпромиссная серьезность суда, а.… человечность, иногда неуклюжая. 
 
Медиатор Елена 
Вот поэтому, Ира, я думаю, что мы не просто пишем фанфики или автофикшн. Мы создаем что-то новое. Наш жанр – это не юридическая драма, это… это… медиативная проза или литературная медиация! Вот, послушай мои аргументы. 
 
Медиатор Ирина 
Ну-ка, ну-ка... 
 
Медиатор Елена 
Первое – это смесь дидактики и искусства. Мы учим читателя медиации через живые диалоги, а не сухим учебником.  
 
Медиатор Ирина
Тут не поспоришь. Обучение на живых историях намного эффективнее. Истории вызывают сопереживание, что усиливает вовлеченность.
 
Медиатор Елена
И потом, это своеобразная Метаигра. Мы, медиаторы, вторгаемся в «Великого Гэтсби» и даем Нику с Дейзи шанс поговорить, переосмысливаем классику через призму современного диалога!
 
Медиатор Ирина  
О, как ты красиво отметила. Игра над игрой. Это превращает пассивную информацию в осознанный и увлекательный процесс.
 
Медиатор Елена
Еще это автобиография плюс профессия. Мы здесь не просто героини, мы – alter ego авторов, и мы транслируем реальный опыт медиации, наши знания этапов и принципов.  
Наши литкейсы — это терапия, а не драма. Ведь акцент делается на исцелении отношений. Даже слезы Дейзи – не мелодрама, а этап процесса. Мы не нагнетаем конфликт, мы ищем выход из него.
 
Медиатор Ирина  
Согласна. А еще это синтез. Мы берем профессиональное знание (нейтральность, конфиденциальность – ты же видела, как читатели их запоминают), играем с языком Фицджеральда (зеленый огонек надежды становится темой для переговоров), и несем социальную миссию, показать альтернативу спорам – диалог. 
 
Медиатор Елена
Я бы так сказала: мы не «разгневанные мужчины», мы – услышавшие медиаторы. Наш жанр – это манифест: конфликт можно решить не силой или приговором, а разговором. 
 
Медиатор Елена 
Манифест… Мне это нравится. Я бы еще назвала это медиативным реализмом, там, где классика встречает современные практики примирения, где читатель не просто наблюдает за драмой, а учится эмпатии на примере наших героев. 
 
Медиатор Ирина
И это не просто текст, это – надежда, упакованная в структуру медиации и приправленная юмором. Наш ответ времени, где все только и делают, что гневаются. Мы даем инструмент и показываем, как им пользоваться. 

Медиатор Елена (смеется)
Поэтому и называемся мы не «12 разгневанных», а «Я бы их помирила».
 
Медиатор Ирина 
Значит, так и запишем: наш жанр «литературная медиация» или как там… 
 
Медиатор Елена 
Медиативная проза. 
 
Медиатор Ирина 
Медиативная проза, где главный герой – не судья, не прокурор и не защитник, а Диалог. 
 
Медиатор Елена
И его счастливый финал – не вердикт, а, возможно, милые беседы родственников по воскресеньям. 
 
Медиатор Ирина (откладывая планшет)  
С чаем и пирожными.
 
Медиатор Елена 
Можно и с пирожными. Почему нет, если обоим это надо и у них нет сахарного диабета? 
 
Смеются 
 
Медиатор Ирина 
Ладно, Лена, допустим, мы придумали термин «литературная медиация» или «медиативная проза». Но почему это новый жанр, а не просто подвид драмы? Вон в «12 мужчинах» тоже переговоры-разговоры, тоже конфликт. Чем мы принципиально другие?
 
Медиатор Елена 
Вспомни, мы вначале говорили о том, что медиативная проза и юридическая драма похожи, но есть и отличия. Так вот, отличия настолько существенны, что дают право выделить медиативную прозу в отдельный жанр. 
 
Медиатор Ирина
Давай разложим по полочкам, как этапы медиации. 
 
Медиатор Елена
Давай. Признак первый – это локализация. У них – система против человека. В «12 разгневанных мужчин» конфликт в лоне закона: суд, государство, абстрактная справедливость. 
 
Медиатор Ирина
Даже их комната выглядит как мини-тюрьма, оторванная от мира.  
 
Медиатор Елена
У нас же конфликт в сердцевине отношений – Ник и Дейзи, бабушка и внучка, Царь и Синяя Свита, Люба и Зина, Ленский и Онегин, Швондер и Преображенский – это личное, интимное, часто невидимое со стороны. Никаких мантий, только человеческие раны. Мы работаем не с судебным делом, а с людьми и их связью.
 
Медиатор Ирина 
Верно. Отсюда предлагаю второй признак – цель процесса. У них истина и вердикт. Ключевой вопрос: виновен? Да/Нет. Истина должна быть объективной, доказанной. Правосудие торжествует.
 
Медиатор Елена (подхватывает)
А у нас – понимание и согласие. Ключевой вопрос: как вам жить дальше вместе (или рядом)? Мы ищем не объективную правду (была ли Дейзи вообще права?), а субъективные правды сторон (почему я так поступил? Как я это пережил?). 
 
Медиатор Ирина
По итогу не приговор, а договорённость. Справедливость здесь — это не наказание, а восстановление возможности общаться или конкретное решение вопроса, но так, чтоб это всех устраивало.
 
Медиатор Елена
Это какой-то новый уровень справедливости… В одном случае это торжество закона, в другом – восстановление человеческих связей. 
 
Медиатор Ирина
Думаю, это разные категории ценностей. Что стоит за вопросом «Виновен?» в юридической драме? Не просто констатация факта, а ритуал восстановления баланса: общество «очищается» через наказание виновного.
Что стоит за вопросом «Как вам жить дальше?» в медиативной прозе? Идея, что отношения важнее победы одной стороны. Даже если люди расходятся, они могут сделать это без ненависти.
 
Медиатор Елена  
Вот еще третий отличительный признак – роль процедуры. В «12 мужчинах» ритуал суда является сюжетообразующим каркасом. Голосования, изучение улик, формальные реплики – это двигатель действия. Без суда нет самой истории. 
У нас же процесс медиации – инструмент, а не декорации. Все этапы – вступление, презентация сторон, дискуссия, поиск решений, заключение соглашения – важны как метод, но сюжет держится на трансформации героев внутри этого метода. 
 
Медиатор Ирина
Мы можем описать медиацию между Царем и Свитой за два абзаца, сосредоточившись на одних только их озарениях. 
 
Медиатор Елена
Вот-вот… Процедура служит раскрытию персонажей, а не наоборот. Даже наши пояснения читателю – часть этого.
 
Медиатор Ирина 
Добавлю четвертый признак – природа конфликта и катарсиса. 
 
Медиатор Елена
О, ты глубоко копнула… А ведь и правда, это важное различие… 
 
Медиатор Ирина
Очень важное. У них – конфликт фактов и интерпретаций. Напряжение в том, что произошло (упал нож? Проехал поезд?) и как это доказать. Катарсис в установлении факта («Невиновен!») и крахе предрассудков (как у того присяжного с предубеждением против этих людей).
 
Медиатор Елена
У нас – конфликт чувств, ожиданий и восприятий. Напряжение сказывается в невысказанной обиде Ника, страхе Дейзи, непонимании между поколениями. 
Катарсис не в установлении «кто виноват», а в признании боли, понимании мотивов и освобождении от груза прошлого. 
 
Медиатор Ирина
Вот! Ник не доказывает, что Дейзи виновата. Он понимает, почему она сбежала. Дейзи не оправдывается – она признает свой страх и последствия. Катарсис выражен в эмоциональном прорыве, а не в юридическом решении. Слезы Дейзи не слабость, а этап очищения.
 
Медиатор Елена 
Есть еще один признак, как мне кажется, – авторская позиция и голос. В юридической драме автор обычно скрыт за объективностью процедуры. Люмет и Роуз показывают систему и человека в ней. Тон серьезный, напряженный, почти документальный.  
У нас – автор (в лице нас, медиаторов) активный участник и комментатор. Мы не нейтральны к методу, мы его пропагандируем. Наш тон шутливый, личный, диалогичный. 
 
Медиатор Ирина
Да, верно подмечено. Мы позволяем себе метафоры и автобиографические отступления (помню случай из практики...), прямые обращения к читателю (поясним для тех, кто впервые...). 
 
Медиатор Елена 
Я вообще уверена, что мы не просто показываем медиацию, мы ее объясняем и воспеваем как философию. Это литература с миссией – научить диалогу.
 
Медиатор Ирина (задумчиво)  
Так что же получается? «12 разгневанных мужчин» – это шедевр о том, как система (пусть и хрупкая) может спасти человека от самого себя через поиск объективной истины. 
А наши литкейсы о том, как отдельные люди могут спасти свои отношения от разрушения через поиск субъективного понимания и согласия. Мы меняем оптику: с вердикта – на договоренность, с улики – на эмоцию, с суда – на разговор, с победы одной правды – на признание множества правд. 
 
Медиатор Елена
Эволюционируем? 
 
Медиатор Ирина
Это не эволюция жанра, Лена. Это смена парадигмы. Мы пишем не юридическую драму, а терапию примирения или, как ты сказала, медиативную прозу. Жанр, где главное чудо – не оправданный подсудимый, а два человека, нашедшие слова, чтобы услышать друг друга после долгой вражды. И «12 разгневанных мужчин» – наш важный предок, но мы пошли другой дорогой.
 
Медиатор Елена (улыбаясь)  
Красиво сказано. Они – это про торжество закона и разума над хаосом и предрассудком. Мы – про торжество диалога и эмпатии над молчанием и обидой. И в мире, где всё громче кричат и всё тише слушают, наш жанр, кажется, очень даже нужен. 
 
 
Медиатор Ирина  
А знаешь, Лена, вот мы тут разложили по полочкам, почему наш жанр новый... И ты говоришь, нужен. Но возникает вопрос: кому это всё нужно? Зачем читателям наши литкейсы? Вот фильм «12 разгневанных мужчин» – это хрестоматия. Его на юрфаках разбирают, на курсах переговоров показывают, как эталон групповой динамики и поиска истины через дискуссию. Учат будущих судей, адвокатов, менеджеров спорить, доказывать, переубеждать в рамках правил. Их цель – победа или справедливый вердикт в системе. И это для роста в профессии бесценно. 
А мы пишем свои литкейсы, публикуем, но они не пользуются такой популярностью. 
 
Медиатор Елена 
А как же поклонник?! 
 
Медиатор Ирина 
Да, тут ты меня подловила. Нет, ну как нам противостоять против тех же самых юридических драм? 
 
Медиатор Елена 
А наши медиативные истории не конкуренты им, а дополнение. Они нужны другим. Тем, кому важна не победа в споре или вердикт системы, а сохранение или восстановление отношений после конфликта, вне суда. Ведь суд и медиация – это оба альтернативных друг другу юридических процесса. Подумай, кто эти люди, кто может выбрать разговор?
 
Медиатор Ирина (начинает перечислять на пальцах)  
Так. Во-первых, семьи. Родители и подростки, которые перестали слышать друг друга и говорят только криком или молчанием. Как та бабушка с внучкой из нашего прошлого кейса. Им не нужен суд над тем, кто прав в ссоре из-за прогулки. Им нужно услышать боль и страх друг друга и найти способ жить в одном доме без войны. Наша литературная медиация им в помощь как инструкция к разговору без адвокатов.
 
Медиатор Елена 
Еще одна категория – работающие команды. Не те, кто судится за контракты (тут «12 мужчин» в тему), а те, кто уже пережил конфликт: коллеги, которые перестали разговаривать после проваленного проекта, соучредители, чья дружба трещит по швам из-за разногласий, стартаперы, когда каждый тянет одеяло на себя. Им нужна не победа одной точки зрения, а возможность снова работать вместе. Наш разбор тех же Ника и Дейзи – это модель: как выйти из тупика взаимных обвинений к конструктивному «Что дальше?»
 
Медиатор Ирина  
Согласна. В-третьих, это социальные работники, психологи, коучи, учителя, то есть помогающие практики. Наши литкейсы нужны тем, кто работает с людьми в кризисе. «12 мужчин» даёт уроки логики и процедуры, а наши истории дают язык и инструменты для работы с чувствами, с невысказанным, с глубиной человеческих ран. Как медиатор помог Дейзи снять маску и признать страх? Как Ник смог прожить её боль? Это конкретные техники (открытые вопросы, перефразирование, работа с эмоциями), зашитые в увлекательный сюжет. Учитель, прочитавший наш кейс про Царя и Свиту, поймет, как помочь детям помириться после драки не через наказание (вердикт), а через диалог. 
 
Медиатор Елена  
Да и вообще, в-четвертых, просто люди. 
 
Медиатор Ирина 
Просто люди? Интересная целевая аудитория. 
 
Смеются. 
 
Медиатор Елена 
Скажем так: те, кто устал от токсичности, от войн в соцсетях, от невозможности договориться даже с близкими. «12 разгневанных мужчин» учит их интеллектуальной честности в споре, а наши тексты учат эмоциональной грамотности в примирении. Читатель видит, что конфликт – это не конец света. Его можно не замалчивать и не раздувать, а разбирать по кирпичикам с помощью нейтрального посредника (или хотя бы попытаться понять другую сторону самому). Это дает надежду и инструкцию к действию – гораздо более приземленную, чем абстрактная справедливость суда.
 
Медиатор Ирина  
По сути, «12 разгневанных мужчин» – это великолепный учебник по интеллектуальному бою и принятию решений в условиях неопределенности и давления. Его сила в хрестоматийности процедуры и борьбы идей, а наши медиативные истории – это учебник по эмоциональному восстановлению и строительству мостов поверх пропасти обид. Наша сила в хрестоматийности эмпатии, признания чувств и поиска совместного будущего, когда прошлое уже не изменить.
 
Медиатор Елена  
Красиво, красиво. Но наша целевая аудитория больше. Вот смотри: юристам и переговорщикам нужно мастерство побеждать в конфликте (или находить истину). А огромному количеству людей нужно мастерство жить после конфликта и предотвращать его эскалацию. 
Наша аудитория – это те, для кого важнее мирный договор и чаепитие по воскресеньям, чем окончательный вердикт. Им не меньше, а по-другому нужны навыки диалога. Наши литкейсы как тренажер для этих навыков, обернутый в увлекательную историю. «12 мужчин» учат доказывать. Мы учим слышать и договариваться.
 
Медиатор Ирина 
Значит, отвечая на вопрос «кому нужны такие литературные медиации?», можно сказать: всем, кто верит, что мир после ссоры возможен, и хочет научиться его строить.
 
Медиатор Елена 
От родителей и учителей до уставших от войн в офисе менеджеров и просто людей, ценящих мир в своих отношениях. И это действительно о-о-очень большая аудитория. Гораздо больше, чем студенты юрфаков, хотя и они, думаю, могли бы почитать медиативную прозу для баланса, – чтобы помнить, что за каждым делом стоят живые люди с их болью, которую закон не всегда измерит.
 
Медиатор Ирина (вдруг оживляясь)  
Ну и потом адвокаты тоже рекомендуют своим клиентам медиацию и сами в ней участвуют. Нужно же понимать, как там все устроено изнутри. 
 
Медиатор Елена 
Согласна. Не судом единым разрешаются юридические споры. 
 
Медиатор Ирина 
Лена, а ведь мы упустили главных потребителей наших медиативных сказок! Себя! Коллег-медиаторов! 
 
Медиатор Елена  
Точно! Юристам нужно вынести вердикт или выиграть спор, а медиаторам нужно провести людей по процедуре медиации через лабиринт чувств к взаимопониманию. Наши литкейсы – это учебник для медиатора нового типа. 
 
Медиатор Ирина  
Во-первых, это наглядная работа с трудными эмоциями.
В «12 мужчинах» гнев – это топливо для спора. У нас – это материал для работы. Вот возьми историю Ника и Дейзи.  
 
Медиатор Елена 
Опять Ник и Дейзи? Как будто другого ничего не писали. 
 
Смеются. 
 
Медиатор Ирина 
Так получилось, что им сегодня пришлось взять удар на себя. И потом читателям будет удобно прочесть один Литкейс, а не все 50.
Так вот, возвращаюсь к “Великому Гетсби“: молчаливая обида Ника – это не объектум, а сигнал («Здесь боль, копни глубже!»). Как медиатор читает эту обиду за каменным лицом? Как легализует её, не давая взорваться («Ник, я слышу, как вам важно было сохранить честь...»)?  
 
Медиатор Елена
Объектум? Вспомнила учёбу на юрфаке? 
 
Медиатор Ирина 
Это все «12 разгневанных мужчин». 
 
Медиатор Елена 
То есть ты говорила о том, что восприятие молчания стороны у медиатора другое. Он видит в нем сигнал для своего внимания и наблюдения. Хотя другие трактовали бы: «Ему просто нечего сказать». 
Что касается Дейзи… Её слёзы и позёрство – не слабость, а защита. Как медиатор раскодировал эту маску? «Дейзи, вы говорите о щербете…, но что вы в тот момент чувствовали?». И таким образом   помог снять броню без стыда.  
 
Медиатор Ирина
Это же готовая карта эмоциональных мин для медиатора! Мне кажется, это куда лучше сухого учебника по психологии про стадии гнева.
 
Медиатор Елена 
Безусловно, это еще трансформация резистентности в действии. Во-вторых, человек меняет свою устойчивость к стрессу или манипуляциям под влиянием опыта или терапии.
Вспомни, в «12 мужчинах» присяжного №3 (того, что орет «Убийца!») ломают логикой и фактами. Но в реальной медиации сторона часто глуха к фактам! 
 
Медиатор Ирина
Вот-вот… Как в истории с Царём и Свитой (Царь: «Земли мои!» Факты, документы, история – все бесполезно. Он в страхе.)   
 
Медиатор Елена
Как медиатор обходит сопротивление? Через метафору и творчество! («Ваше Величество, как вы смотрите на предложение Свиты стать дегустатором и защищать вас от отравления...»).  
 
Медиатор Ирина 
Мы так писали? 
 
Медиатор Елена 
Ну, это суть, не прямая цитата. Не придирайся. 
 
Смеются 
 
Я к чему все это говорю? Наш кейс становится мастер-классом «Как превратить «нет!» в «а если...?» без давления». Юристу это может и не нужно, а медиатору – как воздух!
 
Медиатор Ирина  
У меня всплыло “в-третьих”. 
 
Медиатор Елена 
Так, интересно. 
 
Медиатор Ирина 
Язык медиации — это не теория, а «плоть и кровь». 
Вот, например, в учебниках пишут: «Используйте я-высказывания, перефразируйте, резюмируйте». Сухо! А в наших историях показывается «вживую», как медиатор переводит обвинение в сторону Дейзи («Ты сбежала!») в я-сообщение Ника («Я почувствовал себя брошенным...»).  
 
Медиатор Елена
Согласна. Или, к примеру, как медиатор резюмирует клубок взаимных претензий наследников в одно предложение, чтобы все ахнули.  
 
Медиатор Ирина
Это живые скрипты диалога. Мы не рассказываем про техники, мы показываем их в устах героев-медиаторов. Коллега читает и думает: «О, так можно было! Возьму на вооружение!..»
 
Медиатор Елена  
Еще я бы добавила «в-четвертых». И это «супервизия без стыда».
 
Медиатор Ирина
Любопытно… Поясни. 
 
Медиатор Елена
«12 мужчин» учат юристов не делать ошибок (предвзятость, давление), а наши истории – это безопасное поле для разбора своих проколов. 
Представь, медиатор допустил ошибку: например, вышел из нейтральности, взял на себя ответственность или что-то другое. Он читает наш литкейс и видит: «Ага, я как тот новичок, который слишком давил на Дейзи вопросами! Надо было дать ей паузу, как Ирина в сцене со слезами». 
 
Медиатор Ирина
Или «О, а я пропустил страх Царя, как и медиатор в Синей Свите! Надо учиться видеть тревогу за гневом…»
 
Медиатор Елена
Это не сухая теория и, тем более, не разбор позора с супервизором. Это обучение через эмпатию к вымышленному коллеге, который тоже ошибается, но показывает выход.
 
Медиатор Ирина  
И, наконец, пятое. 
 
Медиатор Елена 
Мы добрались до пятого? 
 
Медиатор Ирина 
Вот так, незаметно. 
Пятое — это то, что наши кейсы — инструмент для клиента/стороны. Юрист даст клиенту памятку «Ваши права». А медиатор? Может дать... наш литкейс.  
 
Медиатор Елена
Ну, что же, это хороший прием. Например, супругам в тупике отношений: «Прочтите историю Василия и Маруси из “Белых Рос”. Видите, они нашли слова друг для друга в их ситуации...». 
Или коллегам в офисе: «Вот как в “Лебедь, рак и щука” нашли нестандартный выход. Может, и вам не деньги нужны, а безопасность или признание?»  
 
Медиатор Ирина 
Я бы даже сказала, что это не инструкция, а нарративное зеркало. Клиент/сторона видит себя в героях, их путь к миру и получает надежду («Если у них получилось – может, и у нас выйдет?»). Сильнее любой мотивационной речи!
 
Медиатор Елена  
Вот и выходит, что «12 разгневанных мужчин» – библия для тех, кто ищет правду и победу, а наши литкейсы – настольная книга для тех, кто ищет понимание и мир. Ещё раз в этом убеждаюсь. 
 
Медиатор Ирина
И для нас, медиаторов, это не только творчество, еще и тренажер эмоционального интеллекта, сборник кейсов по преодолению сопротивления, пособие по живым техникам диалога, инструмент супервизии и мотивации клиента. 
 
Медиатор Елена
Создавая кейсы, мы учимся сами и учим других медиаторов не через теорию, а через истории, где техники коммуникации проявляются в действиях живых людей. Вот почему они и нам нужны.
 
Медиатор Ирина 
Так что пишем не только для читателей, но и для своего цеха, чтобы в каждом новом кейсе мы и наши коллеги могли сказать: «А помните, как в той истории с Отелло? Давайте попробуем так!» Это наш вклад в профессию – через литературу примирения.
 
Медиатор Елена  
Ира, вот мы все говорим про «12 мужчин» как учебник для юристов и переговорщиков... Но меня не отпускает мысль о Присяжном № 8. Том самом, который один против всех сказал: «А давайте поговорим…» Разве он не был медиатором, пусть даже стихийным, по наитию? Он же вывел группу из тупика гнева к разумному решению.
 
Медиатор Ирина 
Лена, Лена... Не смешивай медиацию с героизмом одиночки! Да, он спаситель. Да, он включил диалог. Но медиатор – это не тот, кто спасает, а тот, кто ведет процесс. Посмотри внимательнее. 
 
Медиатор Елена  
Ты, кстати, сама его стихийным медиатором назвала. 
А чем не вел? Он создал пространство для диалога. Без него остальные присяжные быстренько вынесли бы вердикт «Виновен!», за 5 минут. А он сказал: «Не торопитесь. Давайте обсудим». Это же чистый запрос на диалог – основа основ медиации! Как и наше вступительное слово, где ясно обозначается цель: не победить, а понять.
 
Медиатор Ирина  
Да, назвала и согласна, создал, но… Смотри, какой ценой? Он сразу занял позицию адвоката сомнения: «Я не уверен, что он виновен». Медиатор же никогда не занимает позицию одной из сторон. Его сила – в нейтральности. А №8 изначально против большинства. Он не медиатор – он оппозиционер с благой целью. Как если бы мы с тобой в медиации между Ником и Дейзи вдруг сказали: «Знаете, Ник, мы считаем, вы правы, давайте уговорим Дейзи извиниться». Это крах нейтральности! 
Что-то от работы медиатора в его действиях безусловно есть, поэтому я его «стихийным» и назвала. 
 
Медиатор Елена  
Согласна, нейтральности не хватает. Но смотри дальше! Он использовал вопросы, а не утверждения: «А если нож не уникальный? А как быстро мог пробежать старик?» – чем и вызвал естественные сомнения других присяжных. Он не доказывал, он исследовал реальность вместе с группой. Это же чистый медиативный вопрос – открытый, направленный на проверку предположений! 
 
Медиатор Ирина  
Верно, вопросы – его главный инструмент. Но какова цель этих вопросов? У медиатора цель – помочь сторонам понять друг друга и найти решение. У №8 цель – доказать невиновность подсудимого. Он ведет группу не к взаимопониманию, а к конкретному вердикту – невиновен. Это не медиация, Лена, это стратегическая дискуссия с элементами фасилитации. Он не ведет диалог между сторонами конфликта, он переубеждает группу. Разница фундаментальна!
 
Медиатор Елена (задумывается, потом оживляется)  
Хорошо, пусть цель – вердикт. Хотя… Я бы сказала, что он не доказывал, что мальчик невиновен, скорее, что его виновность не доказана.
Но сам процесс! Присяжный N8 работал с эмоциями и предубеждениями. Вспомни сцену с присяжным №3 и его отношениями с сыном. № 8 не просто оспорил его факты, он задел струну боли, показав, что гнев всего лишь проекция личной травмы. Разве это не как наша работа со скрытыми интересами? Когда Дейзи плачет не из-за Ника, а из-за страха быть отвергнутой снова?
 
Медиатор Ирина  
Точечно, да, этот момент ближе всего к медиации. Он распознал эмоцию за гневом и легализовал ее косвенно. Но есть ключевое отличие. Медиатор делает это системно и для всех сторон. № 8 использовал прозрение №3 как... тактический ход для победы своей позиции. «Смотрите, он кричит не из-за дела, а из-за сына!» – это не эмпатия, а разоблачение для переубеждения группы. У медиатора нет позиции для победы. Если бы мы так разоблачили Дейзи перед Ником, это был бы провал! 
 
Медиатор Елена 
Признаю, нейтральности и баланса ему не хватало. И цели были иные. Но... разве он не показал главное – силу диалога против стадного гнева? Без него наверняка произошла бы трагедия (казнь невиновного). А с ним – спасение (истина через обсуждение). Разве это не дух медиации – превратить битву в исследование?
 
Медиатор Ирина 
Дух, да! Технику – отчасти. Он стихийный фасилитатор и мастер вопросов, вдохновленный совестью, а не методикой. Он показал, что даже в системе, построенной на вердикте, диалог может родить истину. Но назвать его медиатором... все равно что назвать скорую помощь – терапевтом. Оба спасают, но инструменты, подготовка и роль разные.
 
Медиатор Елена  
Значит, компромисс? Он – протомедиатор. Герой, который интуитивно использовал отдельные медиативные инструменты (вопросы, работа с эмоциями, создание диалога) в немирном контексте суда, но без нейтральности, без фокуса на интересах всех и с четкой целью – вердикт «невиновен». Наша же работа – не привести к одному верному решению, а помочь сторонам найти свое совместное. 
 
Медиатор Ирина 
Согласна с тобой. Присяжный № 8 великолепный пример того, как диалог и вопросы ломают стену предрассудков. Его можно ставить в начало учебника по медиации как вдохновляющий пример силы разговора. Но на следующей странице надо писать: «Запомните: нейтральность – не роскошь, а необходимость. И ваша цель – не победа, а понимание». Без этого медиация превращается в.… искусную манипуляцию группой ради своей цели. А это уже опасно.
 
Медиатор Елена 
Так что пусть № 8 остаётся совестью юридической системы. А нам, профессиональным медиаторам, надо идти дальше: к тем, кому нужен не вердикт, а мир. И для них мы создаем свои истории... где никто не должен быть героем-одиночкой, потому что есть процесс, доверие и двое медиаторов с верой в диалог. Чай допиваем? Пора мирить следующую пару. 
 
Медиатор Ирина 
Знаешь, Лена, хоть я и спорю про чистоту медиации в действиях № 8, ты права в главном: отвергать этот фильм как учебник для медиаторов глупо. Да, он не про нашу классическую процедуру, но он кладезь мастер-классов по работе с людьми в условиях острого конфликта. И нам, профессионалам, есть чему поучиться у этого  фасилитатора и всей этой кипящей комнаты.
 
Медиатор Елена  
Вот-вот! Я уже вижу заголовок для нашего следующего номера: «Уроки для медиатора из комнаты присяжных. Чему научил нас Присяжный №8 и его 11 разгневанных коллег». И там мы разложим по полочкам!
 
Медиатор Ирина (начинает перечислять)  
Урок первый – искусство работать с нулевой стадией.  
№ 8 вошел в комнату, где решение уже фактически принято под давлением большинства, эмоций и усталости. Как медиатор начинает работу, когда стороны уже закрылись, уверены в своей правоте и готовы голосовать? Он не пошел напролом. Он использовал крошечный зацеп – сомнение («Я не уверен...»). Не требование, не обвинение – сомнение. Это гениально! В медиации мы часто приходим, когда стороны уже закрылись в своих позициях (Он – эгоист! Она – предательница!). Нам нужен тот самый крючок сомнения в абсолютной правоте позиции, чтобы приоткрыть дверь для диалога. Как его создать? У №8 это личная честность. У нас – техники открытых вопросов и перефразирования, подчеркивающие субъективность любой правды. Надо разобрать его первые 10 минут!
 
Медиатор Елена  
Какой я вижу второй урок? Мастерство вопросов как скальпель.  
Да, его вопросы служили цели «невиновен». Но какие это вопросы! Он не спрашивал: «Вы уверены?» Он ставил под сомнение основания их уверенности: 
«А если нож не уникален?» (Вопрос к доказательной базе),  
«Как быстро мог пробежать старик?» (Вопрос к интерпретации факта)  
«Почему вы так уверены?» (Вопрос к источнику убежденности, часто – к предубеждению)  
В медиации мы редко имеем дело с «уликами», но постоянно с убеждениями и интерпретациями сторон: «Он специально меня подставил!», «Она всегда так делает!» Вопросы №8 – блестящая модель, как деконструировать слепую уверенность, не оспаривая чувства человека, ставить под сомнение фактологическую основу его выводов. 
 
Медиатор Ирина  
Еще один важный урок – работа с групповой динамикой и «токсичным лидером».  
Присяжный № 3 (разгневанный отец) – это же классический токсичный участник! Он давит, оскорбляет, манипулирует, пытается увести группу в срыв. Как медиатор работает с таким в групповой медиации (семейной, командной)? Присяжный № 8 показал два ключа:  
1.  Не вступать в прямой конфликт на его поле (не орать в ответ).  
2.  Изолировать его влияние, переключив группу на процедуру и других участников. Голосования, поочередные высказывания – это снижало его хаотичное давление.  
И только в конце, когда группа уже созрела, работать с корнем его агрессии (отношения с сыном), превратив его из разрушителя в.… почти союзника. Это высший пилотаж управления групповой энергией. Нам нужно разобрать сцену его размягчения – как найти ключевую боль за гневом и осторожно к ней прикоснуться.
 
Медиатор Елена 
Урок четвертый – терпение и «медленный огонь». 
№ 8 не сломал стену за час. Он тонул, его осмеивали, на него давили. Но он держал темп, не форсировал, использовал паузы, позволял фактам улечься. Он понимал: чтобы сдвинуть застывшую массу предубеждений, нужны не взрывы, а постоянное давление вопросов и сомнений, капля за каплей. В медиации мы часто сталкиваемся с окаменелостями: многолетними обидами, глухими защитами. Соблазн давить, торопить, вскрывать нарывы велик. Этот фильм – напоминание: истинная трансформация требует времени и терпения. Иногда нужно отступить, чтобы позже вернуться к точке сопротивления. Его выдержка как образец для подражания.
 
Медиатор Ирина  
И, наконец, урок пятый – сила процедуры (даже импровизированной).  
№ 8 интуитивно ввел элементы структуры в хаос – «Давайте проголосуем тайно» (снижение давления конформизма), «Давайте рассмотрим каждый аргумент по порядку» (фокусировка).  
Поочередное высказывание — это же чистый фасилитаторский инструментарий! Даже без формального статуса медиатора, он понял, что хаотичный крик не продуктивен. Нужны правила игры. В наших медиациях структура (этапы) – это костяк. Фильм лишний раз доказывает, что даже минимальная процедура (вопросы по кругу, тайм-ауты, фиксация идей) способна превратить драку в обсуждение.
 
Медиатор Елена  
Разложили всю теорию по полочкам…(смеется) 
В следующем номере журнала мы сделаем большой разбор «12 разгневанных мужчин» ВЗГЛЯДОМ МЕДИАТОРА. Не как юридическую драму, а как учебное пособие по:  
1.  Запуску диалога из точки Ноль.  
2.  Искусству разморозки уверенности вопросами.  
3.  Управлению групповой динамикой и токсичными игроками.  
4.  Терпению и работе в долгую.  
5.  Ценности минимальной процедуры в хаосе.  
Мы возьмем ключевые сцены и разберем поэтапно: что сделал №8? → Какой медиативный принцип/технику здесь можно увидеть? → Как применить этот урок в реальной медиации?
 
Медиатор Ирина  
Важная ремарка к сказанному выше: мы не призываем быть как № 8, занимать позицию и манипулировать группой, ведя ее к своей цели, но мы обязаны учиться у него мастерству владения диалогом, вопросами, групповой энергией и терпением. Он не медиатор, но его методы – золотая жила для техник фасилитации и навигации в конфликте. Это будет не просто анализ фильма, Лена. Это будет практический мастер-класс для наших коллег, упакованный в увлекательный разбор культового кино. Готова?
 
Медиатор Елена
Я всегда с удовольствием! И первым делом пересмотрю сцену с очками и шумом трамвая. Там столько про работу с ненадежными доказательствами в рассказах сторон! Наш читатель-медиатор точно скажет спасибо. Пошли писать план номера? Кстати, Катерина и Кабаниха, ждут нашего медиативного вмешательства. 
 
Медиатор Ирина 
На подходе Островский? 
 
Медиатор Елена 
Может быть, может быть... Но это потом, а пока «12 разгневанных мужчин». 
 
Медиатор Ирина 
Только поиск понимания… И пусть в нашем разборе «12 мужчин» коллеги увидят не только драму суда, но и бесценные уроки диалога, которые спасают отношения задолго до того, как они попадут в зал суда или к нам в кабинет. Это и есть профилактика разгневанности. 

Ирина Красовская, Елена Крючок