Причудливыми ярко-лимонными иероглифами рисовал восход на коряжистых ветвях буков и грабов пожелания любви и счастья, освещая террасу за террасой гигантского амфитеатра, уступ за уступом, пока вся седловина не наполнилась янтарным торжеством света среди зеленых бархатных ельников.
Красота высокогорья заставила Эльку восхищенно стоять, не замечая утренней прохлады, и позволять солнечному дню заполнять ее существо. Сорвала дикий алый мак. Вдохнула запах пушистого стебелька, пощекотавшего носик. Приготовила душу для праздника.
Ведь это был не простой день. Сегодня. Сейчас. Под звук танца феи Драже, который старательно вывел мобильник, ей исполнилось пятнадцать!
- Ма. Ну перестань. Не трать деньги на роуминг! Нет. Не холодно. Все. Скоро уже буду на море! – открещивалась она от обычных назойливых поздравлений. – А не надо волноваться. Ничего со мною не может случиться! Ровным счетом. Да. Я уже большая девочка. Все пока. Не звони больше. Не звони. Я сама…
Элька бродила по склону горы, просматривала СМС-сообщения друзей и одноклассников. Собирала для костра хворост, и со вздохами оборачивалась на палатку, где похрапывал ее Климов.
Этот долгожданный поход в горы! Сколько сил, а главное, сколько средств он принял в жертву. И вот они здесь. Прощай, холодная Москва! Здравствуй, горячий юг! Они вдвоем. Хорошо. Не вдвоем. Впятером. Но брат Петька не в счет! А остальные – подчиненные Климова. Риск большой. Но будь - что будет!
Интересно, что подарит он ей на день рождения? Бриллиант? Золотое колечко? Подвеску? Ноутбук?
Элька решила ни слова не говорить сама. Улыбалась. И мечтала. О подарке, который будет беречь всю жизнь – не меньше! О теплых объятиях. О поцелуе. О море. О счастье. О…О…О…
О том, что между ними уже год происходили «шуры-муры» брат конечно знал. Но держал позицию нейтралитета. Не вмешивался. С советами не лез. Хранил тайну. Ни матери, ни отцу: ни слова. Может быть, надеялся, что Элька, достигши совершеннолетия, уведет его начальника от законной половины - жирноватой Людки, как звали ее в офисе Верблюдки, и он лихо продвинется по служебной лестнице. А, может, наоборот, думал, что сестра одумается, главное в этом случае не мешать и ничего не напортить. Семья – дело сложное: слово скажешь – вернется бумерангом через двадцать лет, да еще убьет кого-нибудь ненароком! Петька и помалкивал.
Молчал и сейчас, разогревая на костре вчерашний плов и прилаживая чайник на жердину. Он, конечно, знал о дне рождения сестры. Но из природной деликатности не хотел поздравлять раньше Климова, разглядывал лениво свысока колхидские широколиственные леса, и насвистывал мелодию приходящих на Элькин телефон эсэмэсок.
- Все, подъем, братва! Завтрак готов? – высунул голову из брезентовой палатки красавец бородач. – Ну как оно? Ничего? Лучше гор могут быть только горы! А? – спросил не то Эльку, не то Петьку Климов.
- Только море! – покачал головой Петр, уклончиво возразив начальнику.
- Море лучше, но горы тоже ничего! – расплылась в откровенной улыбке девчонка, не боясь выдать себя.
- Вы самого главного не видели! – оправдывался хвастливо Климов, будя сослуживцев, - вот поднимемся к леднику. Озеро! Вид! Потрясающий! И спустимся с другой стороны на ваше море! Еще наплавитесь в горячем песке. И накупаетесь…

Эльке в то утро так и не удалось никого ни обнять, ни поцеловать. Подъем был недолгим. Но в корчме у поворота на ледник застряли.
Климов о чем-то вел переговоры с погранцами. Пил много пива. Элька тупо смотрела в землю. Она ненавидела всех мужиков, пьющих пиво. И Климов это знал. И все равно пил. Пил на ее день рождения. И курил. И Элька тоже это ненавидела. И, если своим одноклассником она запросто могла сделать замечание, то теперь просто дулась в стороне, делая вид, что фотографирует разнотравье.
- Черт! Напрямую через перевал не получается! - буркнул Климов, подходя к команде, - введен режим контртеррористической операции, заставами перекрыли наши тропы!
- Может, попробовать в обход? – посоветовал компьютерщик Женька, переживающий не менее других за удачное завершение похода в горы.
- Можно и в обход, - развернул карту еще один участник событий, Славка, - только много времени потеряем.
- Ну что? – в лоб уставился чуть пьяный Климов.
- Что? Что? Как скажете, товарищ начальник. Я в горах не советчик, – рокировался Петр.
Элька тоже разочарованно пожала плечами.
- Тогда вперед, обозначив новый маршрут, - скомандовал Климов.
Погода портилась.
Впереди, уставившись в карту, шли Славка с Женькой. Третьим топтал тропу Петр. Элька – замыкающая. Ладная фигура Климова все время была перед её глазами. Он нес самый объемный рюкзак, не жалуясь, не спотыкаясь. И при этом ещё развлекал девушку.
- Выше лесов в горах распространены субальпийские и альпийские луга, - делился молодой человек своими познаниями местности, - там, на склонах есть самшиты, лавры и даже рододендроны!
- Смотри! Подкову кто-то потерял! – наклонилась она.
В корнях плюща действительно застряла чуть тронутая ржавчиной настоящая подкова.
Девчонка высвободила железяку из плена. В руках оказалось только половина подковы. Второй половины рядом не было. Климов вернулся, разглядел находку.
Внимательно осмотрелись вокруг, но не нашли недостающей части.
Зазвонил его телефон.
- Да, - раздраженно буркнул Климов, - Хорошо. Все нормально. Да. Посмотрю. Нет. Тут все в порядке. Хорошо. – Добавил тихо, отвернувшись, чтобы Элька не слышала, - И я тебя… - Закрыл крышку телефона.
- Люблю? Ты сказал ей: я тебя люблю?
- Нет. Я ей этого не сказал. – Слукавил он.
Элька поняла, что он обманул. Настроение испортилось.
- Да, выброси ты ее! – грустно выдохнул Климов, уводя тему на никчемную половинку подковы.
- Просто выбросить и все? – что-то в глубине души Эльки шевельнулось непонятное и печально-нежное.
- А, зачем она тебе?
Элька, желая поскорее сгладить разочарование и поняв, что они остались одни, поднялась на цыпочки для обычного поцелуя.
- Не сейчас. Ребят потеряем. Пошли! – поспешил он за командой вверх по склону.
Элька разозлилась. Раньше он не экономил секунды ради такого случая! Значит, не больно-то это все ему нужно. Сгоряча бросила находку на землю. И последовала за Климовым.
А горы уже упирались в тучи. Далеко внизу остались реликтовые колхидские леса со стволами, увитыми лианами плюща, сассапареля, ломоноса и дикого винограда, что заставляли Эльку останавливаться и фотографировать, с богатыми подлесками и вечнозелеными кустарниками понтийского рододендрона, самшита, лавровишни, лавра, падуба.
На склонах все чаще стал попадаться дуб, граб, а затем бук. Еще выше пошли буково-пихтовые и буково-еловые леса, сменяющиеся чистыми хвойными. Они во многом напоминали Эльке северные ельники. Здесь царил такой же полумрак, такой же слой сухой опавшей хвои на почве, такой же изумрудно-зеленый моховой ковер, как у них в Подмосковье. С ветвей деревьев свешивались сероватые космы лишайников, напоминающие бороды. В травяном покрове она обнаружила много знакомых растений, — кислицы, майника, седмичника, цирцеи альпийской.
- Давай быстрее, ботаник! – время от времени снисходительно поторапливал любознательную девушку Климов. А сам с удовольствием разглядывал ее стройную точеную фигурку с фотоаппаратом наперевес.
Элька была симпатичнее всех девчонок в школе. Но одноклассники за «идейность» немного сторонились ее. И даже на дискотеках приглашали для танца и общения более доступных подруг. Климов, как это ни странно, соответствовал ей, как бы, по уровню интеллекта. Поэтому не только девичья красота притягивала его.
- Черники хочешь? – Элька протянула ему ладонь, полную горной ягоды, - она, как у нас, только кислее!
- Хочу чего-то другого, послаще!
- Не сейчас! – повторила его слова Элька, и демонстративно прошла вперед. Сердце еще горело от ревности и обиды. Но потихоньку она успокаивалась.
- Ну, брось. Перестань, - бормотал вслед Климов. – Ты же знаешь, лучше тебя нет. Ты самая красивая. Я с женой давно не сплю! Эль! Элли! Перестань дуться! Дождь пойдет!
Но Элька ждала других слов.
Группа вошла в облако уже к вечеру. А, может облако снизошло до них.
Расставили палатки. Мужики собрались у костра. Пили пиво.
Элька с совершенно испорченным настроением убедилась, что мобильник не ловит сигнал.
- Мать там, наверное, уже с ума сходит! – подошла она тихо к Петру.
- С днем рождения! – сказал тихонько брат, - Это твой год! - И положил ей в кармашек серебряную брошку в виде котика со стразами.
- Спасибо, - благодарно шепнула сестренка.
А потом заснула в своей палатке, не дождавшись, когда же Климов, наконец, выпьет норму своего пива, и посетит ее уединенный уголок.
Мелкий дождь тихо-тихо шуршал сухими ветками, шевелил листвой, убаюкивая горы. Элька снова проснулась рано. Подумала «Вот и прошел мой День рождения! Так мне и надо!» Вышла из палатки.
Брат уже развел костер.
«Хороший мой, Петька. Терпит капризы. В горы за мной потащился, бедняга…» - подумала Элька, и поцеловала братишку в затылок. Спросила с улыбкой:
- Что сегодня наколдуешь?
- Кулеш, - потряс брат пакетиком гречки. И, не выдержав, сморщил таки ехидно-вредное недовольство на лице, - чой-то как-то холодно тут в горах. Блин! Бр-р-р! До костей продрог ночью!
Элька молчала. Но брат соскучился по простому разговору:
- Сегодня что? Ледник по плану?
- Ледниковый период! – вышел погреться к костру Славка. – Тушенку открыть?
- Лучше две. И луковицу почисти! А на море сейчас градусов тридцать пять! Асфальт плавится!
- Есть конкретные предложения? – резко остановила поток эмоций сестра.
- Да.
- Какие?
- Подкрепиться. С горы не скатиться. Не спиться. Не утопиться…
- Дышать глубже, - высвободился из спальника Климов.
Друзья быстро уплетали утренний кулеш, а Элька разглядывала облака, висящие прямо «на деревьях» справа и слева и сверху и снизу. Облачная морось безнадежно испортила ей прическу. Пришлось убрать волосы в хвост.
- Ну что? В высокогорном озере еще не купалась? – подначивал Климов.
Элька только хмыкнула носом.
Дождь по пути то усиливался, то стихал. Ноги давно промокли. Но все это не заслоняло мечты, что за перевалом внизу плещется теплое Черное море, и загорают люди. Там они снимут на двоих комнату, и будут вместе-вместе вместе! Долго-долго! А, может, всю жизнь! Пусть здесь тихо-тихо растекается по колючкам дождь. Пусть редколесье и заросли кустарников сменяют злаковые субальпийские луга. И прямо на камнях растут колокольчики.
- Как они там держатся? – удивленно восхищалась Элька, оставляя новые и новые снимки в памяти своей камеры.
Потом пошли только лишайники.
Вдруг Климов остановился, как вкопанный. Перед ним лежала какая-то железяка:
- А вот и вторая половина! – сказал он Эльке, - смотри!
- Это счастье, видимо, не для нас, - прошла она мимо еще одной половинки подковы.
- Ты рассердилась?
- На то, что ты меня любишь, а ее не любишь? Или на то, что ее любишь и не любишь меня?
- Ты о чем? – не понял Климов.
- Ладонью два арбуза не удержать! Брось ее!
- Ты о ком?
- Вообще-то я о тебе! – Элька еле сдерживала чувства. Ребята смотрели на них, и Славка и Женька. И Петька. Ничего не понимая.
Сейчас или никогда. Потом будет поздно. Ведь ей не сорок пять. А всего лишь пятнадцать! На Климове свет не сошелся клином… А, если сошелся? Ну, нет. Это же очевидно. Все очевидно. Ложь вдруг так ярко выкристаллизовалась в девичьем сознании, что она зашаталась от прозрения и бескомпромиссного открытия. Осталось принять решение. Решение за ней. А как же мечты?
За каменистым подъемом открылся ковер снега. За ним - действительно голубым-голубым зрачком обещанного чуда пристально вглядывалось в небо высокогорное озеро.
Путники сделали привал.
- Ну давай, - поеживаясь, спровоцировал сестру Петр, - демонстрируй свой… купальник!
Элька решительно разделась, неожиданно, смело, донага, никого не стесняясь, точно в знак протеста, и вошла в озеро, разгоняя руками удивленные ледышки.
Мужики, как заколдованные, уставились на ее горячее упругое тело среди голубого льда, и ни один не закричал: «Одумайся! Простынешь!», так невероятно-прекрасно двигалась девушка. Проплыла круг. Не уходить же с высоты без победы! И плавно вернулась на берег в приготовленные для нее полотенца. Мужики, никогда бы не решившиеся на купание во льдах, компенсировали свое бездействие яростными растираниями ее ручек и ножек.
Элька улыбалась своему небольшому триумфу. Она все уже решила, когда заходила в ледяную воду, как в смерть. Смерть первой любви. Но в душе ее творилось что-то невообразимое. В душе она просто хохотала. Горько хохотала над собой. А что? Что еще можно было ждать от Климова? Климова удачливого. Климова богатого. Климова женатого? Климова, который забыл о ее дне рождения!
Девушка смеялась, потому что поняла, даже если она сейчас обретет половину счастья, что лежит у подножия этой горы, ей уже никогда не добыть другую половину. И чего-то единого, цельного не состоится.
После купания на ее лице застыла холодная равнодушно-улыбающаяся снисходительная маска безразличия. Мужики решили, что у нее просто хорошее настроение, и не заметили этой маленькой смерти внутри Эльки.
Спускаться решили утром. Заночевали на леднике.
Девушка нарочно постелила свой спальник в палатке брата. И Климов даже не смог опротестовать ее решение выбранного специального одиночества. А Петька как всегда ничего не спросил. Он решил – сама расскажет, потом, если захочет. Он умел ждать.
Наскоро позавтракав, группа спустилась с другой стороны хребта. Но и тут поджидала ее неудача в виде пограничного заслона.
- Что такое? – негодовал Климов, на котором было завязано благополучие путешествия.
Люди в форме были непреклонны. И категорично не давали разрешение группе пройти к морю.
Ребята молчали. Как они могли упрекать начальника? Он же начальник!
Внезапно заработал мобильный телефон Эльки. Танец феи Драже зазвучал вернувшейся дивной сказкой обыденной жизни.
- Да, мама. Все хорошо. Нет. Не на море. Мы в горах. Мама! Я купалась в горном озере! Нет, мама, не получается. Я снова буду три дня недоступна. Мы идем через ледник обратно. Вот так. Ну ничего со мной не может случиться! Все. Я не мерзну. Не трать деньги! Пока! Петька? Со мной. Я под его неусыпным контролем. Только его телефон не ловит. А мой ловит. Пока. Пока.
Обратная дорога показалась быстрой и знакомой. Шли, не останавливаясь. На вершину забираться не стали. Ярко светило солнце.
В ближайшем населенном пункте зашли на автобусную станцию. Группа разделилась. Парни во главе с Климовым поехали догуливать отпуск к морю. А Элька села на московский рейс. И никакие уговоры не заставили ее изменить решение.
- Мама, - как только тронулся автобус, набрала она знакомый номер, - ты только не волнуйся, мама, я еду домой. Так сложилось. Я по тебе очень соскучилась. Я не хочу на море! Мы на озеро с тобой пойдем. Хорошо? Я покажу тебе фотки колокольчиков на камнях! Улётные! И голос не выдал её. Утопив слезы проклюнувшимся откуда–то из глубины веков женским умением, зазвучал внезапно гордо и мужественно.
Элька вглядывалась в открывающиеся один за другим южные ландшафты. Царство скал, осыпей, моренных скоплений, снегов и льдов. И тут же лугов, необъятной буйной зелени. Солнца! За дни горного похода она очень многое для себя решила. И поняла.
Лишь одно теперь волновало, и не давало покоя: колокольчики. Как они там все-таки растут на камнях среди снегов?

(иллюстрация автора)

02.2012г.