За всю свою длинную творческую жизнь я слышал много голосов. Они были сильные, громкие, мощные; были тихие, проникновенные и вкрадчивые, но голос этой певицы я могу сравнить с горным хрусталем - чистый, свежий, нежный.

Тамарочка... Моя подруга. Мой добрый и трепетный Ангел с судьбой, которую не пожелаешь и врагу...

Не знаю, есть ли среди людей моего поколения те, кто не слышал «Солнечный круг», «Чёрный кот», «Топ, топ, топает малыш». Уверен — нет таких! Эти песни если и не знали наизусть, то напевали «ля-ля-ля» все. По популярности с ними не могло сравниться ничто! Это были супермегахиты своего времени. Понятно, что я их тоже знал, но о встрече с певицей-исполнительницей и не помышлял. Где я и где она — звезда всесоюзного масштаба, лауреат и победительница нескольких международных конкурсов? Мы вертелись по разным орбитам в одной сфере деятельности — на эстраде — только она уже была в самом центре галактики под названием «Сцена», а я еще только набирал обороты. Судьба свела нас в Тернополе, где я гастролировал со своим ансамблем. Каким-то чудом там же оказалась она — непревзойденная Тамара Миансарова. Ее фамилия после победы на международном конкурсе исполнителей эстрадной песни в Сопоте была на слуху у всех.

В тот вечер в моей гримерке появился директор концертного зала и сказал:

- Игорь, тут к Вам женщина какая-то просится.Пускать?

- Конечно. Как можно держать женщину за дверью? Пригласите!

Она вошла — маленькая, хрупкая, улыбающаяся.

- Здравствуйте, Игорь. Ну вот, наконец, мы и встретились. Странно, что только сейчас. Вашу «Кохану» поёт весь Союз. Все, кроме меня. По-моему, это несправедливо! Вам не кажется?! - она залилась громким и звонким смехом и тут же протянула свою крохотную ладошку:

- Давайте знакомиться. Тамара Миансарова.

Я замер. Ко мне в гримерку заглянуло Солнышко. Я вскочил, подбежал к ней, и мы сразу, сходу, обнялись! А потом была ночь...

Попросив разрешения у дирекции зала, мы прошли к роялю и застряли там надолго. Она просила показать ей что-то новое, потом мы вспоминали уже звучавшие песни. И так до самого утра! Незаметно для самих себя мы перешли на «ты», а утром, не отходя от инструмента, она попросила:

- Знаешь, это все потрясающе. Я даже не предполагала, что услышу что-то подобное так, вживую. Давай договоримся: абсолютно все, что будет написано тобой, ты сразу отправляешь мне в Москву. Дадим песням новые крылья. Пусть они звучат по всей стране, пока я в силах петь.

Мы расстались вдохновлёнными перспективами сотрудничества, пообещали не теряться и разъехались по своим домам.

А потом случилась та незабываемая встреча с соавтором, потрясающим украинским поэтом, Юрием Рыбчинским. В моем багаже уже были песни, а вот у него опыта подобной работы ещё не было. Судьба свела нас в армии. Мы долго и плотно работали над материалом - и это была титаническая работа! Но главное, именно там, в армии, родилась наша первая совместная песня - «Глаза на песке». Ни минуты не сомневаясь, мы отправили ее Тамаре. Сегодня, слушая все последующие версии, я понимаю: так спеть, как ее спела Тамара, не смог никто. Даже великий Муслим Магомаев (к сожалению, та запись не сохранилась. Об этой истории я уже писал. Пленку по указанию «сверху» размагнитили). При ее тоненьком и нежном голосе дать такую мощь — это талант. Она прожила песню каждой клеточкой своего тела. Песня сложная, драматичная, на уровне трагедии. И она спела ее потрясающе! Это была наша первая работа. Первая, но, Слава Богу, не последняя. Дальше были «Околица», «Коханий», «Дикі гуси» и множество других. Как мы и договаривались, все новые песни я сначала показывал ей. И она исполняла их одну за другой  - все, что я ей слал.

Так началось наше творческое сотрудничество, переросшее в крепкую, настоящую, искреннюю дружбу длиной почти в полвека.

Конечно, дружба предполагает постоянное общение, но расстояние между нашими городами не позволяло нам видеться часто. Приезжая в Москву, я, как правило, останавливался в гостинице, но только в том случае, если о моем приезде не знала Тамара. А уж если знала, то звучало: "Ты с ума сошёл?! Какая гостиница?! Быстро к нам!" И я ехал. Деваться было некуда — обиделась бы страшно! И вот уже там, у них дома, начиналось:

- Садись! Сейчас буду тебя кормить! Борщ сварю. Хотя... Знаешь, вот как ни крути, а такого вкуса, как в Украине, не получится! Вот почему? Те же продукты, все то же, а вкус другой. Никак к этому привыкнуть не могу.

А ещё чай. Тот чай не забуду никогда! Над заварником колдовал ее муж, но за кем она была замужем в то время — не вспомню. Налил он мне чашечку, я выпил, причём утром, а к вечеру понял, что валюсь с ног, умираю! Что это было? Чем он меня напоил? До сих пор не понимаю, но сердце выпрыгивало из груди, пульс зашкаливал, в поезде пришлось искать врача, боялся, что не доеду домой! Хороший такой, как сейчас помню, крепкий, настоящий китайский чаёк! А дни мы проводили, работая над новыми песнями и просто разговаривая ни о чем: о погоде, о друзьях, о творчестве, о себе...

Мы работали много. Пусть даже в разных городах. В один момент она вдруг пропала из виду. Исчезла. Это сегодня, в эру интернета, мы в курсе всего, что произошло, а тогда — тишина, отрывочные сведения от друзей и знакомых, но, к сожалению, больше кружили сплетни, где вранья было больше, чем правды. Мы были знакомы несколько десятков лет, а Тамара так и не рассказала, что же тогда произошло в Москонцерте. Как случилось так, что она осталась вне сцены? Поговаривали, что ее невзлюбила тогдашний министр культуры — всемогущая Екатерина Фурцева; по другим слухам — слишком откровенные и настойчивые «ухаживания» высокого московского чиновника, от которых Тамара никак не могла отделаться. Это больше похоже на правду. Так в самом расцвете сил певица осталась без работы, без своего зрителя, без песен. Это было ужасно.

Как раз в это время и я надолго ушёл из песни в театр. Меня захлестнула волна оперетт, мюзиклов, о песне я вспоминал крайне редко, а потому и предложить мне было ей нечего.

Много и часто пишут о сложной личной судьбе Тамары. Это правда. Я точно знаю, что практически все мужчины в ее жизни занимались только тем, что обманывали и обворовывали ее, и откровенно, беззастенчиво, пользовались ее именем и ее славой. Это было безобразно, мелко и мерзко. Только в достаточно зрелом возрасте она встретила Марика — человека, который стал для неё и мужем, и опорой, и Ангелом-Хранителем. Мы познакомились и дружим по сей день.

Замечательный человек. Как же жаль, что он не встретился на пути Тамары раньше, может и жизнь ее по-другому сложилась бы...

Но шли годы. Мы все так же созванивались, смеялись, вспоминали наше плотное сотрудничество.

Однажды она приехала в Киев на съемку какой-то телепрограммы. Она — певица, которую сбросили со сцены нагло, беспардонно, по-хамски, из ревности. И вот о ней вспомнили! Она мчалась в Киев, окрылённая радостью! Естественно, в тот раз прозвучало уже от меня: "Какая гостиница? Ты с ума сошла? А ну, давай, быстро ко мне!"

Все же во время съёмок она предпочла пожить в гостиничном номере, но по окончании переехала ко мне. Мы не виделись много лет, а потому сидели сутками, говорили, вспоминали, пели. Жена приготовила ей тот самый, настоящий, украинский борщ, Тамара ела его, зажмурив глаза, - вот оно! То, чего ей не хватало в Москве!

И вдруг она произнесла печально:

- Игорь, у меня тут, в Киеве, есть одно незавершенное дело. Не мог бы ты помочь мне найти одну женщину? Мне порекомендовали ее дома, в Москве. Сказали, что она живет в Киеве. Ее зовут Мария. Нет... Там двойное имя. Сейчас вспомню... Мария-Стефания! Да. Именно так. Мне поговорить бы с ней.

Я обомлел. Мария. Та самая Мария, которая называла меня братиком, а я ее - сестричкой! Мы дружили уже много лет, часто виделись, а ещё чаще созванивались. Зачем искать, если она всегда рядом. Я поднялся и двинулся в комнату за телефонной книжкой. В это время раздался телефонный звонок. Звонила она! Мария!

⁃ Ігорьочку, ти вдома? Я тут поруч, можу заскочити на годинку, ти не проти? Тоді я йду!

Ну вот что это? Судьба, не иначе! Даже искать не пришлось! И она пришла. Я оставил женщин в кухне, жена налила им чаю и тоже ушла. Мария вышла через час и позвала нас в кухню. Они с Тамарой сидели обнявшись. Тамарочка была вся мокрая от слез. Мы поболтали немного, спрашивать, что случилось, мне было неловко. Мария побыла ещё недолго, попрощалась и ушла. И тогда Тамара заговорила:

- Я шокирована... Я просто шокирована. Что это было? Игорь. Она знала обо мне все! Вот просто все! Но то такое... Она рассказала мне, что я должна делать, как поступать! Ты не представляешь, как я благодарна тебе за эту встречу.

Тамара уехала домой, а с Марией они разговаривали ещё полгода, тратя безумные деньги на международные переговоры. И однажды Тамара позвонила уже мне:

- Я многое видела, многое пережила, но так, как меня смогла вернуть к жизни эта удивительная женщина, не удавалось никому. Все мои проблемы она разложила «по полочкам», и, фактически, просто подсказала пути их решения. Спасибо и ей, и тебе. Это была невероятная встреча. Знаковая.

Проблем там хватало. Абсолютное непонимание в отношениях с родным сыном, неприятности, и даже больше, с дочерью. Отрицание родственниками очевидного факта: Марик — это тот человек, который был послан ей Богом. Безумная, всеуничтожающая ненависть и зависть, все это окружало и постепенно убивало маленькую и беззащитную Тамару.

О сцене она уже не вспоминала. Стала преподавать вокал. Правда, иногда ее звали в какие-то ретро-концерты, и снова звучало «Пусть всегда будет Солнце», снова бушевали волны, когда она всей душой кричала: «Верни глаза его, верни слова его!!!» А однажды ей даже устроили бенефис в концертном зале гостиницы «Россия». Как она хотела спеть в Украине! Готова была на любую площадку — будь то Дворец Украина или зал Дома Офицеров, но не сложилось.

В тот летний вечер я услышал знакомый голос:

- Игорь! Включай канал NN, там сейчас будет программа о Тамаре! Представляешь, мы записывались почти пять часов! Тамарочка так устала... Но ты даже представить себе не можешь, как она готовилась. Мы неделю ездили, платье ей выбирали. В тот день с утра она уже сидела в кресле, в парикмахерской, потом боялась пошевелиться, чтобы ничего не нарушить. Как ребёнок, ей-Богу! Знаешь, как ей это надо было. Правда, там кое-что случилось неприятное, но не думаю, что они это вставят в программу. Все-таки это программа о звезде! Короче, потом созвонимся! До связи.

Марик положил трубку, я включил тот самый канал и стал ждать.

Вот она вошла в студию — красивая, с неизменной улыбкой, в новом платье и с прической. Я и сам заулыбался. Тамарочка. Вот твой «звездный час»! И канал не из «последних». Наконец о тебе вспомнили! Как же я ошибался...

На экране замелькали кадры из музыкальной хроники: вот «Чёрный кот», а вот Сопот, вот ее гастроли. Я смотрел на реакцию Тамары и радовался вместе с ней. Дождалась! Потом ведущий задал несколько вопросов, она ответила. И вдруг...

Все пошло не по плану. Откуда-то в студии появились люди, которые начали нести какую-то чушь и о самой Тамаре, и о ее муже. Самое ужасное, в этом мерзком хоре солировал ее родной сын. Обстановка в студии изменилась до неузнаваемости, эмоции накалились до предела. Все кричали, что-то доказывая друг другу, Марику пришлось отбиваться от дурных нападок. Я вжался в кресло, не в силах понять что происходит. Это было возмутительно! И только Тамара, которую позвали, чтобы снять программу о «звезде советской эстрады» сидела, опустив голову. Мне показалось, что она плачет. Я физически почувствовал ту ее боль! Я понял, насколько подло и мерзко поступили с ней, пожилой певицей, которая искренне обрадовалась том, что о ней, наконец, заговорили с экрана телевизора. Это чувство брезгливости не покидает меня до сих пор. Я вспоминаю тот эфир и ёжусь. Какими же надо быть мерзавцами, чтобы так поступить с хрупкой и беззащитной женщиной? Писать программу 5 часов, чтобы оставить всего час бесконечных скандалов?! Как?! За что? Я долго не решался взять трубку и позвонить в Москву, но собрался с силами и набрал ее номер. Мы говорили долго, почти полчаса, я что-то пытался выдавить из себя, а она тихо ответила:

- Не надо, Игорь. Ты сам все видел. И я видела. Это конец. Тамары Миансаровой больше нет. И не будет никогда. Все...

После того треклятого эфира она больше не появлялась на людях. Здоровье пошатнулось. Одна за другой ее постигали беды: перелом шейки бедра, давление, пневмония. Из последней она уже не выгребла, ее жизненных сил не хватило. Все, что она смогла, она в этой жизни сделала. Её окружение сделало гораздо больше — они методично и долго толкали ее к пропасти. Она сорвалась с самого края того обрыва под названием «жизнь». Мне кажется, даже не пыталась ухватиться хоть за маленькую пресловутую соломинку. Просто устала. Просто не выдержала.

Ещё один звонок. Уже после того, как она ушла. Позвонил Марик:

- Игорь, Тамара говорила тебе о том, что пишет книгу? Она ее написала. И оставила на твоём экземпляре автограф. Я передам ее тебе. Как же она хотела вручить тебе ее лично... Не случилось.

Мне привезли эту книгу через несколько месяцев после ее кончины. Я читал и плакал.Трогательная, нежная, беззащитная Тамара. Как же тебе досталось в этой жизни. А сейчас ты там, где нет подлости и лжи. Где тебя не обидят и не предадут. И где звучит гордо «Пусть всегда буду я!»

Обычно говорят «спи спокойно», а я не стану. Лети! Расправь крылья, которые тебе подло подрезали всю жизнь, и лети! Через Вечность лети! Пой! Твой ангельский голос будет звучать всегда и везде! Даже там, где ты сейчас! А я буду помнить и любить тебя, как прежде. Твой Игорь.

P.S. Пока мать лежала в больнице, угасая на глазах у всех, сын не появился у ее постели ни разу.

Марик... Верный и беззаветно любивший свою Тамарочку. Он долго отбивался от настырных родственников, утверждавших, что он пользуется ее деньгами. Марик продал ту несчастную двушку, купил малюсенькую однушку, а на вырученные средства установил прекрасный памятник той, кого любил. Сейчас живет сложно. Очень...

А вот и наши песни. Далеко не все. Те, что сохранились.

(фото из интернета и из личного архива Игоря Поклада)

Спасибо Татьяне Сагалаевой за неоценимую помощь редактора

Поделитесь с друзьями